Нужна ли вакцина переболевшим коронавирусом: откровения профессора-инфекциониста

Этот вопрос интересует многих. Вот мнение инфекциониста, главного научного сотрудника Международного тренингового центра Национального научного центра особо опасных инфекций им. М. Айкимбаева, профессора Андрея ДМИТРОВСКОГО.

Антитело – в дело

– Андрей Михайлович, если человек серьёзно переболел коронавирусной инфекцией, выработал ли его организм достаточное количество антител к вирусу и может ли он не вакцинироваться?

– Каждый человек переносит инфекцию по-своему, иммунитет у всех разный. Есть пример, когда в организме даже тяжело переболевшего КВИ антитела вообще не образовались. У кого, я озвучивать не буду, но это было в 2020 году. И другой пример: человек заразился, болезнь протекала среднетяжело, а через год после выздоровления он вновь заразился, но болел легко. То есть 100-процентной гарантии возникновения специфического иммунитета, способного защитить от нового заражения, после перенесенной болезни нет.

Уровень иммунитета к КВИ проще всего проверяется наличием антител. Все мы понимаем, антитела – это косвенный показатель противовирусной защиты. Если они есть, значит, защита есть. Но невозможно дать однозначной рекомендации: переболел – не вакцинируйся, или переболел – всё равно вакцинируйся. Просто раз в полгода нужно проверять наличие антител в организме. И, исходя из этого, решать – провести ревакцинацию или нет.

– Какой уровень антител достаточен, чтобы противостоять вирусу?

– Уровни антител определяют по-разному. Некоторые лаборатории просто приводят цифры, к примеру – 6 или 12. Но я считаю предпочтительным, чтобы давали 2 следующих значения: поскольку для этого проводят иммуноферментный анализ (ИФА), то мы измеряем оптическую плотность образца в сравнении с отрицательным контролем. Схематично это выглядит так: если оптическая плотность образца в 2 раза превышает отрицательный контроль, значит, антитела есть. Если превосходит в 4 или 10 раз – ещё лучше. Чем больше разница, тем лучше. Однозначно, если есть антитела – это хорошо, и надо следить за их динамикой. Если в динамике уровень антител начинает снижаться, приближаясь к нулевому контрольному, то надо вакцинироваться.

– Когда пациенту дают результаты общего анализа крови, обычно в них указывают, какое у него количество эритроцитов, а рядом – уровень нормы. А когда человек получает результат анализа ИФА, как определить, насколько он серьёзно болен или защищен? Вообще, такие цифры, как 6, 12 или другие, в каких единицах измеряются?

– Для меня самого это не совсем понятно. Думаю, выдавать надо не такой результат. Если ответ положительный, я предпочитаю знать конкретное измерение оптической плотности образца по сравнению с отрицательным контролем, в котором антител нет. И клиницисты уже сами могут сравнивать и оценивать, насколько высок у пациента уровень антител и как он защищен от инфекции. А когда лаборатория даёт какие-то абстрактные цифры, никто не понимает, что они значат.

– Что такое – оптическая плотность образца?

– Мера непрозрачности вещества. Вот берут кровь на ИФА-исследование, отделяют клеточные элементы, остается сыворотка. А любая жидкость, включая дистиллированную воду, имеет определенную плотность. В нашем случае оптическая плотность сыворотки без реакции – это и есть отрицательный контроль. А если происходит реакция – грубо говоря, антиген-антитело (мы же ищем антитела), то в присутствии определенного фермента (поэтому тест и называется “иммуноферментный анализ”) оптическая плотность образца сыворотки увеличивается. Так вот степень её увеличения показывает уровень антител. Вообще ИФА – качественная реакция. И количественно использовать её результат мы можем только относительно. К примеру, так: антитела есть, много их или мало.

– То есть обобщенно мы не можем сказать, у кого титры антител выше: у переболевших или у вакцинированных.

– Да, потому что есть переболевшие люди, у которых антител – 0, а есть переболевшие, у которых титры высокие. Это зависит от индивидуальных свойств организма. И надо исходить из конкретной ситуации. Переболел и есть антитела – хорошо. Вакцинировался и есть антитела – хорошо.

Единственно правильный вариант

– Тогда что делать тому, кто переболел и не хочет вакцинироваться, потому что у него высокие антитела? Ведь с него требуют паспорт или сертификат вакцинации.

– Ну у нас же всё делается методом проб и ошибок. Вместо того, чтобы продумать систему, начинают дергать то одно, то другое, то третье. Вот этот паспорт вакцинации говорит только о том, что человек вакцинировался, больше ни о чём. Надо не паспорт вакцинации вводить, а вводить измерение уровня антител. У кого есть антитела, неважно – вакцинировался он или переболел, он безопасен. Если антител нет, даже если этот человек вакцинировался, он может заразиться и передавать инфекцию.

– Я знаю, что в некоторые страны туристов и приезжих пускают не по паспорту вакцинации, а по результатам данных ИФА. Вы считаете, это более правильно?

– Не более правильно, а это единственно правильный вариант! Хотя повторяю: это лишь уровень антител к КВИ, не коррелированный с другими видами иммунитета. Тем не менее антитела к вирусу в целом показывают уровень защиты.

– И это правильно, что туристов пускают по справке ИФА о наличии антител к COVID-19?

– Да. При этом замечу: если мазок из носа для ПЦР-анализа взяли сегодня, завтра человек может быть уже заразен, даже не зная об этом. И этот тест имеет очень относительную ценность. Антитела же могут оставаться в организме на определенном уровне достаточно стабильно. Иммуноглобулины G сохраняются месяцами. Поэтому даже если пробу на анализ вы сдали в прошлом месяце, то примерно такой же уровень антител будет сохраняться у вас и в этом месяце. Этот показатель снижается очень медленно.

– По идее, так и нужно тестировать людей по всему миру?

– Да.

Надо следить за динамикой

– Раньше мы считали: если человек переболел какой-то инфекцией, к примеру, оспой, то ему прививку от оспы уже делать не надо. А сейчас всё иначе?

– Нет, подождите. Оспой люди на нашей памяти уже не болели. Последние несколько случаев этой болезни были зафиксированы в Африке ещё в 1-й половине прошлого века. И тогда вакцинация была поголовная. "При лечении инфицированных больных медики вообще не должны заражаться и тем более – умирать" — профессор Андрей Дмитровский

Просто есть инфекции, при которых возникает очень стойкий иммунитет, как, например, при кори или дифтерии. С другой стороны, есть нестерильный иммунитет, который возникает, когда в организме есть возбудитель. Например, герпесвирусные инфекции.

– Получается, от герпеса вакцинироваться невозможно?

– По крайней мере, до сих пор таких средств не найдено. У нас у всех есть герпесвирусная инфекция, которую можно определить по наличию антител к ней.

И есть много инфекций, при которых вакцина, в принципе, неэффективна. Это – дизентерия, брюшной тиф, бруцеллез. Между этими двумя крайностями существует целая гамма большей или меньшей степени выраженности иммунитета и эффективности вакцин.

При таких воздушно-капельных аэрогенных инфекциях, как грипп или коронавирусная инфекция, иммунитет вырабатывается, но недлительный. Хотя, думаю, на год эффекта от нынешней вакцинации для защиты от КВИ хватит. Впрочем, сейчас об этом трудно судить. Окончательно будет ясно, только когда мы понаблюдаем за этим эпидемиологическим экспериментом 2–3 года.

– Значит, если человек получил справку о достаточном количестве антител, то в течение месяца-двух он может кататься по всему миру?

– Думаю, даже дольше – 2–4 месяца.

– А вакцину после этого он всё равно должен получить?

– На этот вопрос пока что нет единого мнения. Надо следить за динамикой антител. Раз в полгода проверять их. Если их уровень начинает снижаться, надо провести ревакцинацию. В этом случае она может быть однократной. Этого будет достаточно, чтобы приподнять уровень антител, потому что у человека уже есть иммунная память.

АЛМАТЫ