Страна великого импорта: почему в Казахстане проще не производить, а закупать за рубежом

А вот 2 его брата образование не получали. Средний – сантехник. Младший – продавец в магазине одежды. Доходы их в разы меньше, чем у старшего брата. Живут в съемных квартирах. Но они тоже уже настрогали по 2 ребёнка на каждого и готовятся к третьим.

На одной из посиделок спрашиваю приятеля:

– А ты почему не делаешь ещё одного спиногрыза? Можешь же.

– Зачем? Кем он будет работать, когда вырастет? Кому он нужен будет? Я свой долг исполнил, сына родил, род продлил. И отстаньте вы все от меня!

После этого разговора вспомнились другие посиделки: родственники праздновали поступление дочери в Новосибирский университет. Она выбрала факультет, связанный с математическими моделями в оптике.

– Зачем? – спрашиваю. – У нас вроде не делают процессоры и микрочипы.

– А я и не собираюсь работать в Казахстане.

Всё, эта девочка уже потеряна для страны. Специалист с подобными знаниями, если бы он работал на производстве, мог бы приподнять наш уровень науки. Хотя бы в прикладной её части. Почему это важно?

По данным министерства образования Казахстана, в 2019 году среднюю школу окончили 143 тысячи молодых людей. Каждый пятый из них уехал учиться за рубеж. 28 тысяч человек.

Как бы считается, что это неплохо. Ведь они получат гарантированно хорошее образование, так как будут учиться не по госпрограмме, а за кровные своих родителей. Или на тех факультетах, где платит принимающая сторона, но конкурс там – как в отряд космонавтов. Но дальше приведем цифры того же минобра: на родину возвращается только пятая часть казахстанских студентов. Остальные остаются за рубежом. Такими темпами за 10 лет мы можем потерять “жителей” условного Павлодара или Петропавловска.

Вам не кажется, что позиции этих двух людей примерно схожи? Оба не видят будущего для себя в стране. И каждый по-своему сокращает население.

В Алматы эта проблема видна особенно остро. Только по статистике у нас 17 тысяч человек в возрасте от 15 до 28 лет не имеют работы. Учитывая интересные методы казахстанских статистиков, эту цифру можно смело умножать на 2–3. То есть минимум 40 тысяч молодых людей не имеют постоянного заработка. Так много потому, что Алматы – центр густонаселённого юга. Сюда съезжаются все те, кто не смог найти себя дома. Всего по стране безработной молодежи официально 85 тысяч человек. И эта армия растёт.

Уезжая из дома, молодежь забирает с собой и свои проблемы. В итоге все трудности и проблемы регионов переезжают в крупные города.

Кроме безработицы есть и преступность: 2 года назад в Алматы был убит Денис Тен – фигурист и призер Олимпиады. Его зарезали два парня 24 и 25 лет.

По опыту других стран лишние руки легче всего занять в малом и среднем бизнесе. Он быстрее реагирует на изменения, лучше приспосабливается. Но в Казахстане нет условий для развития МСБ. Наши акиматы – главные провод­ники бизнеса – любят крупные проекты. С них легче брать налоги, им проще выбивать деньги, красивее отчитываться. Мелочь же всегда пузатая – их много, запросы разные, нужно больше людей, чтобы опекать. А не опекать нельзя! Бюджеты областей у нас никак не зависят от малого бизнеса. Только в южной столице налоги от МСБ составляют больше четверти поступлений. В других регионах хорошо, если набирается 10 процентов.

Есть ещё 1 проблема, которую мы как бы не замечаем. Рынок Казахстана узкий. Нас всего 18 миллионов. Поэтому наши потребности легче покрыть за счёт импорта.

Зачем строить мясокомбинат, если проще завезти мороженые туши из Боливии и Австралии? Кому нужен стекольный завод, если стекло можно привезти из Китая или Эмиратов?

Однако есть но: на стекольном заводе будут работать граждане Казахстана (в Кызылординской области он вроде бы худо-бедно строится). Но сколько было проектов, которые умерли? Типа знаменитого планшетного. На моей памяти – сотни полторы. Дальше счёт теряется. Каждый из них – минус от 40 до 100 рабочих мест. В том числе для молодежи. Новая фабрика – это не только рабочие места, но и обучение специалистов. Значит, минимум 20 человек на каждом проекте не получили новую специальность.

Пример Беларуси показывает, что и страна с малым рынком может обеспечить себя и хлебом, и мясом, и лекарствами, и техникой. Причём своими силами, занимая работой своих граждан. Более того, такое государство может быть экспортным гигантом. Но при условии, что у неё есть гарантированный внутренний рынок сбыта. В 2018 году маленькая Беларусь отправила за рубеж 151 тысячу тонн говядины, 700 тысяч тонн продуктов из молока, 417 тысяч тонн сахара, 110 тысяч тракторов, комбайнов и другой сельхозтехники. Без своих нефти и газа.

А теперь посмотрите на нас, с миллионом гектаров пастбищ и голубой мечтой продать России 60 тысяч тонн говядины.

Импорт убивает производство внутри страны. Казахстан же – великий импортер. Три четверти своих потребностей мы покрываем за счёт заграничных товаров.

Из своего у нас только бензин, хлеб да вода. Всё остальное: еда, одежда, обувь, мебель, оптика, техника, электроника, металлы и резина – импорт. Даже то, что мы делаем сами и гордимся этим, производится из импортных комплектующих. Рекламисты это особо подчеркивают как знак качества. Хотя вроде бы должно быть стыдно, что сами не можем сделать.

Поэтому, если вы хотите жить в этой стране, прежде чем купить блузку, посмотрите, где она сшита. Скорее всего, в Бангладеш. Раз так, ваши деньги уедут за границу. Может быть, надо посмотреть что-то отечественное? Купите пару раз местный продукт, и тогда ещё одна девушка не уедет на заработки в Южную Корею. А ваш друг решится на третьего ребёнка, потому что появляется будущее.

Я не требую переходить только на казахстанское. Пока такое невозможно. Но при равном качестве берите своё. Вы удивитесь, как много качественных товаров умеют делать у нас.

Алматы