"От советских методов мы отказались, а в новые условия не вписались": кто снижает оценки высшей школе Казахстана

Сколько докторов наук нужно стране? Почему, чтобы получить учёную степень, обязательно надо публиковаться в зарубежных научных журналах? Насколько наш бизнес заинтересован в подготовке кадров для высшей школы? Насколько заинтересованы в этом вузы, которым уже сегодня не хватает преподавателей?

На эти и многие другие вопросы попытались ответить доктор экономических наук, профессор КазНУ имени аль-Фараби Мадина Тулегенова и эксперт ЮНЕСКО, директор международного образовательного центра “Molodium” Василий Шахгулари.

На исходе 2019 года Национальная палата предпринимателей “Атамекен” опубликовала итоги исследования по отечественным вузам.

Из двух тысяч образовательных программ по 90 специальностям 73 процента не соответствуют ожиданиям потенциальных работодателей.

Семь статей и волшебный треугольник

Василий Шахгулари (недоверчиво хмыкает): А какие эксперты “Атамекена” и по каким критериям установили эти несоответствия? Члены НПП много лет высказывают недовольство уровнем подготовки выпускников вузов, хотя бизнес заинтересован в новых и грамотных кадрах. Может, палата тогда начнёт поддерживать и образование?

– У неё другие задачи.

– Мы много лет говорим о создании “волшебного треугольника” – вузы, министерство образования и бизнес. А этой коммуникации до сих пор нет. Экспертов не слышат. Врачи, чтобы решить, как лечить пациента, устраивают консилиум. Болезни нашего образования так не лечат, хотя у нас хватает специалистов со своими идеями. Нужен новый формат управления, новые менеджеры. Мы теряем “пациентов”! Вы знаете, куда деваются победители олимпиад, включая международные? Нет статистики! И министерство образования тут ни при чем?..

Мадина Тулегенова: Весь мир давно признал, что советская система среднего и высшего образования была лучшей. Выпускники КазНУ сегодня востребованы за рубежом – химики, физики, биологи, математики, информационщики. Гуманитарии тоже уезжают. Сколько? Статистики нет. Проблема давно назрела. Думаю, что министерство образования в курсе ситуации.

И наверняка понимает, что госзаказ в виде грантов на подготовку преподавателей вузов надо структурировать, исходя из прогнозного спроса на рынке труда минимум на четыре года вперед.

В советские времена пединституты были престижными. Учителей почитали больше, чем чиновников. Сейчас мы пожинаем “урожай” издержек коммерциализации образования. Нет прозрачности в системе управления и финансирования образования.

– И в чем это выражается?

– Проблема ещё и в несоответствии образовательных программ. Кадры для рынка необходимо готовить на 4–6 лет вперед. Потребность в их компетенциях определяют работодатели, но они не проявляют заинтересованности даже в предоставлении площадок для производственной практики.

А потребность в преподавателях вузов определяют сами вузы, когда продают заявки на гранты.

При СССР была централизованная система. Да, идеология в ней была на первом месте. Но были и грамотно выстроенная методика, и логика обучения. Чтобы стать преподавателем вуза, нужно было пройти ого-го сколько чего. Я заведовала кафедрой и параллельно писала докторскую диссертацию. Казахстанские студенты рассматривают Россию как трамплин для переезда в Европу — СМИ

– Мадина Сакеновна, сейчас от претендентов на степень доктора требуют минимум семь статей в зарубежных научных журналах. Зачем министерство образования выдвинуло такое требование?

– Возможно, чтобы повысить статистику научной активности страны. К сожалению, некоторые рейтинговые журналы принимают их за плату. Но вот вопрос: насколько интересна англоязычному журналу статья нашего докторанта по экономике Казахстана? Эти издания бесплатно публикуют результаты исследований, которые интересны мировому научному сообществу. Но какие идеи могут предложить наши докторанты в области, допустим, цифровой трансформации отечественной экономики? Немецкие партнёры сказали: мы не думаем, что статьи молодых учёных принесут прибыль германской экономике. Их исследования пока “сырые”. Кроме того, у нас нет таких исследовательских центров и лабораторий, как у зарубежных вузов, где можно заниматься чистой наукой.

Справка “Каравана”

В 2019 году выпускник Кембриджа, хирург и клиницист Питер Джон Рэтклифф стал лауреатом Нобелевской премии в области медицины. А 28 лет назад авторитетные журналы отказались печатать его статьи.

В. Ш.: Наверное, крамолу скажу. Государство до сих пор не знает, сколько докторов наук и по каким специальностям ему нужно. Докторантура – это три года учебы. За это время в одного специалиста государство вкладывает 11 миллионов тенге. В 2018 году докторантов было 5 509 человек. А защитились всего 13 процентов – 721. Это официальная статистика!

– Почему так мало?

– В основном, потому, что у них не было публикаций в журналах с импакт-фактором! Во-первых, туда трудно пробиться. Поэтому во многих странах мира этого не требуется. Во-вторых, даже если претендент опубликуется – не факт, что он станет дальше заниматься наукой. Уйдет в бизнес, где больше платят. Зачем ему тогда наука, зачем преподавание? А все эти статьи – для галочки. Якобы чем больше их – тем выше рейтинг казахстанской науки. (Хмурится.) А разве её можно поднять статьями?

Как отказаться от старого и переобуться в новое

– В советские времена требования к будущим преподавателям вузов и учёным были очень жесткими. Кандидатами в доктора становились ближе к 40 годам. Докторами – чуть ли не к пенсии. Но и зарплата у них была 350–400 рублей. У инженера, если помните, – 120–130. А сейчас – внимание! Те, кто стал доктором наук в последние 20 лет, у них оклад в два раза ниже, чем у тех, кто стал доктором в СССР. Это, кстати, в законе прописано.

– Как так, Василий Вачикович?

– Статус ученого упал. Депутаты и чиновники разных уровней, акимы и так далее за два-три года у нас докторами становятся. А много выиграла от этого наша наука? Дальше. От советской школы мы отказались, а в новые условия не вписались. Или вписались с ошибками. Потому что опытный преподавательский состав учился по советским лекалам. Сегодня эти ветераны – научные руководители подрастающего поколения. Отсюда два вопроса: надо ли нам отказываться от старых кадров? И как можно построить новый дом на старом фундаменте? "Один мой студент не помнил таблицу умножения": почему 60 % первокурсников РК имеют низкий уровень знаний

– Вы меня в тупик загоняете...

– Вот пример. Три года я работал консультантом в одной престижной гимназии. Директор подходит, говорит: учительнице физики 78 лет, отличный специалист, но уже ходит с трудом, а замену ей найти не могу. Нашли одного молодого. А он через два месяца “на стакан присел” и перестал на работу ходить. Пришлось директору идти к той условной Марьиванне, на колени становиться и упрашивать вернуться. Сегодня в школах не хватает физиков, химиков, математиков. Даже физруков и трудовиков! Страшный дефицит преподавателей языков. В начале зимы министр образования Асхат Аймагамбетов говорил, что надо сокращать педагогические факультеты. А сейчас – что в них преподавателей не хватает. Где логика?

Должна быть сквозная и структурированная методическая цепочка: начальная школа, средняя, высшая и послевузовская, с понятными и общими для всех критериями.

Сейчас нет связи между этими звеньями. Кстати, как 12-летку сюда будем вписывать? Профориентация должна начинаться в 10-м классе. А в министерстве образования понимают, как это сделать? Опять 55–60 процентов школьников пойдут в вузы вслепую? Я считаю, что советские студенты-троечники по полученным компетенциям были сильнее, чем некоторые нынешние магистры и докторанты. В конце января министр сказал, что в этом году порог для поступления в вузы на педагогические специальности поднят с 60 до 70 баллов из 120. А почему не до 80 или 100? Для этого были какие-то научные обоснования?..

– Мадина Сакеновна, сопровождение получателя госгранта в виде обязательного трудоустройства – это реально?

М. Т.: В госпрограмме модернизации образования на этом акцента нет. Государство выделило грант – это и есть госзаказ на подготовку специалиста. К сожалению, действующее законодательство не предусматривает квоты на предприятиях и в организациях для молодых специалистов. В советской системе у молодого специалиста были и подъёмные, и право на получение жилплощади, и к наставнику его прикреп­ляли. Сейчас, если он не справляется, работодатель может только направить в вуз и министерство рекламацию. Вузу сокращают финансирование, падает его рейтинг… Вот и всё.

Брак без рекламации

– Допустим, вы заказали костюм у портнихи, а она его плохо скроила и сшила, либо переделывать будет за свой счёт, либо деньги вернет. Если вуз подготовил слабого специалиста, а он, даже получив грант на докторантуру, не стал учёным – государство сможет вернуть деньги?

– Нет. Вряд ли государство вернет деньги, потраченные на подготовку докторанта. Даже через суд. Проблема в образовательном процессе, отборе претендентов на грант, формате обучения.

В прошлом году МОН увеличило количество грантов на докторантуру – многие вузы оказались не готовы к такому “подарку”. Но желание освоить осталось. Принимали всех желающих. Даже без базового образования.

Таким претендентам написать за три года и защитить докторскую диссертацию – невозможно. Настоящие исследователи со степенью – штучный товар. Отбирать их должны лучшие преподаватели вузов.

– Стоп, а кто будет отбирать? Наставники из “старой школы”?

– Не столь важно, кто. Важно – как. Необходимо выявить у претендента уровень готовности к научным исследованиям, способность к преподаванию, знание первоисточников. Когда я поступала в аспирантуру – из 25 претендентов отобрали четверых. Жесткий отсев. Никто не требовал от нас хорошего знания английского языка, чтобы мы где-то публиковались. Да, тогда был “железный занавес”. А сейчас английский уже нужен. В КазНУ на докторантуру сейчас поступили люди с образованием в сфере туризма, информатики, журналистики. Только танкистов нет! А мне всех надо обучить управлению проектами, менеджменту…

Справка “Каравана”

В 2018 году в таких дисциплинах, как право, сельскохозяйственные науки и ветеринария, докторские диссертации защитили только по одному человеку. По военному делу и безопасности – ни одного.

В. Ш.: Самостоятельность вузам дали чуть больше года назад. Вы хотите, чтобы они и министерство за это время что-то новое сочинили? Не-ре-аль-но! Сначала надо всё диагностировать, потом проанализировать, чтобы понять: правильным путём идём? На это минимум три года уйдет. И потом опять все ломать? Так мы никогда наше образование не вылечим. Да, вы знаете, сколько получают работники, которые занимаются научными исследованиями в вузах? В среднем 130 тысяч тенге. Нормально?

За что ставить двойку?

30 января вице-министр образования Шолпан КАРИНОВА заявила депутатам мажилиса, что рассматривается вариант введения в школах 100-балльной системы оценок: “Мы также понимаем, что возврата к преды­дущим оценкам – 3, 4, 5 – не будет”. На что замспикера палаты Гульмира ИСИМБАЕВА отреагировала адекватно: “От того, как вы оцениваете знания детей, качество их знаний не улучшается. Мы бы вообще вам предложили вернуться к прежней системе и не усложнять задачу”.

То есть поставила министерству “двойку” по старой шкале. А по 100-бал­льной это сколько будет?

АЛМАТЫ