Чем дальше в лес: сколько дров наломали разработчики закона об игорной деятельности

При этом и депутаты парламента, и уполномоченные органы, причастные к созданию этого документа, или не комментируют свои решения, или реагируют на вопросы “КАРАВАНА” в стиле “моя хата с краю”, или отвечают так, что вопросов становится ещё больше. Настоящий детектив!

Редакция послала запрос в министерство финансов. Мы хотели понять, почему в законе уравняли казино и букмекерские конторы? Чья это идея? Зачем букмекеров выгнали в игорные зоны Капшагая и Борового? Какие потери в результате этого решения понесут они и республиканский бюджет? Какова роль министерства в принятии закона – ведь именно минфин должен контролировать денежные потоки и печься о пополнении госказны? А она, судя по некоторым статьям закона, должна потерять миллиарды тенге. Там ещё много других вопросов было.

Ответы изумили. А некоторые вообще заставили думать, что ведомство министра Ерулана Жамаубаева всячески пытается откреститься от содеянного. Но при этом подставляется так, что никаких врагов ему не надо.

– Да, – соглашается министерство в ответе “КАРАВАНУ”, – разработчиком первой редакции закона было именно оно. А в каком году? Что было предложено в первой редакции, что во второй? Кто автор драконовских мер, которые нанесут ущерб бизнесу и госбюджету? – Нет ответа. Зато есть ремарка, что вопросы, связанные со снижением/увеличением налоговых поступлений, должны согласовываться с минфином. И тут же привели пример.

Уплата налогов “зависит от количества объектов налогообложения – игровых столов, игровых автоматов, а также букмекерских касс и тотализаторов”.

Где минфиновцы видели в букмекерских конторах игровые столы и автоматы? Или им не объяснили разницу между рулеткой, где правит случай, и ставкой, которую знаток делает на основе анализа турнирной таблицы чемпионата Испании, Англии или Казахстана по футболу?

В чиновничьих кабинетах болельщики не водятся?

Большинство экспертов полагает, что перенос букмекерских касс в игровые зоны – бессмыслица. Во-первых, ни один здравомыслящий человек не ломанется за тридевять земель, чтобы сделать ставку. Проще сделать это в Интернете. Во-вторых, в игровые зоны люди едут потрепать нервы и свой кошелек ради рулетки и карт. В-третьих, сокращение “наземных” букмекерских касс заставит хозяев сокращать штат сотрудников – от менеджеров до технического персонала. В-четвертых, это снизит базу налогообложения. В-пятых, большинство клиентов просто уйдет на зарубежные площадки. И тогда ищи-свищи налоги с их выигрышей.

Знаете, как отреагировал минфин? Цитирую. “В первое время это может привести к уменьшению “наземных” касс. Соответственно, мы ожидаем снижение поступлений на игорный бизнес (заметьте, букмекеров опять смешивают с казино! – Авт.) и зарплатных налогов в связи с сокращением части наемных работников”. Минкультуры разгоняет инфляцию: прямой ущерб государству превысит 12 миллиардов в год

А дальше – вообще фантастика. “Полагаем, что эти потери будут перекрыты за счёт следующих источников”.

Оглашаю: “За счёт увеличения количества электронных касс, ставки в которых выше, чем в “наземных”, частично будут перекрываться потери… Территориальные ограничения будут способствовать созданию новых рабочих мест в связи с необходимостью развития электронных сервисов. Что, соответственно, приведет к дополнительным поступлениям”.

Для обслуживания кассового сервера нужно нанимать обслугу? Это новые рабочие места? Что за вздор!

Главный ответ на вопрос по этой теме – как быть с теми клиентами наших букмекерских контор, которые перейдут на зарубежные платформы? Опять нет ответа. Зато эксперты подсказали, что налоговики могут отследить все платежи – в том числе и за границу. Даже если человек выиграл всего 5–10 тысяч тенге и не заплатил налог – его можно привлечь к ответственности. Но станет ли комитет госдоходов минфина париться из-за этой мелочи и судиться с любителями делать ставки?

– Станет! – утверждают наши консультанты. Потому что есть закон о борьбе с отмыванием денег и противодействию терроризму. Хотя есть много способов уйти от наказания. При этом министерство финансов в ответе “КАРАВАНУ” призналось, что, во-первых, предоставить все данные по объёму букмекерского рынка “не представляется возможным”. Поскольку их указывает налогоплательщик – то есть сами букмекерские конторы. А во-вторых, минфин опирается только на “оценочные данные”, предоставленные заинтересованными лицами – букмекерами. Где логика?

Данные могут отличаться, как огурец от помидора или сани от телеги. По сути, у министерства и его комитета госдоходов нет реальной картины и реальных цифр в этом секторе экономики? Кто же тогда его контролирует? Или таки крышует?

Всегда считалось, что игорный бизнес – это тот, где крутятся сумасшедшие деньги.

Если следовать логике, то тогда к разработке закона о его регулировании нужно было привлекать армию экспертов. В том числе и зарубежных. Не привлекли?

И поэтому где прямо, где косвенно минфин признается в том, что этот сектор экономики его не интересует? Или есть кто-то очень влиятельный, который фактически заставляет уйти букмекерские конторы в тень вместе со своими постоянными клиентами?

Кстати, почему под действие закона об игорной деятельности не попали лото-клубы, которые действуют по той же схеме, что и казино? Есть несколько версий, что именно те люди, которые стоят за лото-клубами, и продавили этот закон. А там вращаются миллиарды тенге.

Кстати, в ответе минфина “КАРАВАНУ” есть волшебная фраза: “Прозрачность денежных потоков неизбежно приведет к росту доходов и, соответственно, росту поступлений в бюджет”. Это уже утверждение или ещё предположение?

В любом случае министерство финансов фактически призналось, что не может контролировать игорный бизнес в Казахстане, не обладает инструментарием для регулирования фактически легально созданного в стране теневого рынка и всеми силами пытается отказаться от полномочий как-то влиять на него.

Случайность?

“КАРАВАН” только начал своё расследование. Дальше будет ещё интереснее.

Продолжение следует…

Жандарбек АКТОТАЕВ, АЛМАТЫ